Geometria
Интервью: фотограф Андрей Гордасевич
14.08.2014
Андрей Гордасевич признается, что для него
важнее быть автором, чем фотографом, писателем или художником по отдельности, поскольку истории, которые он рассказывает, иногда требуют различных выразительных средств. Зачастую Андрей собирает материалы в путешествиях, путешествием готов считать любое перемещение, дарящее новые впечатления, а готовые проекты Гордасевич показывает на российских и международных выставках с 2002 года.
В рамках проекта TRIUMPHOTO галереи «Триумф»
Андрей представляет новый альбом – «Пересечения», где фотографии современного Петербурга сочетаются с «найденными объектами» из прошлого. Вырезки из дореволюционных газет, рекламные объявления, фрагменты графики, гравюры, открытки, письма и старые черно-белые изображения «пересекаются» с портретами людей, встреченных в Санкт-Петербурге, и с фрагментами города.
«Пересечения», по мысли автора, прежде
всего, повествование, рассказ. И в его ткань вплетены микроскопические тексты о встречах фотографа с сюжетами – случайными и не совсем.
Каждый разворот в альбоме «Пересечения»
состоит из фотографии современного Санкт-Петербурга и «фрагмента» прошлого. Расскажите, как эта идея пришла к вам?
Это странная история. Я много снимал в Петербурге
– приезжал туда во время белых ночей, всё из-за света, конечно. Когда ночью идешь по Петербургу в этом нереальном свете – постоянное ощущение, что Раскольников может выйти из-за любого угла. Я понял, что у города есть некое измерение, которое действует на меня и что-то мне подсказывает, но «ухватить» его только с помощью фотокамеры я не могу. Чтобы включить в альбом этот слой и наложить на современное пространство, я попробовал использовать объекты из прошлого. Известно, что тема с найденными объектами является «классической» в современном искусстве, со времен Марселя Дюшана. Но мне было важно понять, какие из них могли бы пригодиться для книжного формата. Быстро пришел к выводу, что мог бы использовать какие-то «бумаги». «Бумаги», на жаргоне людей с блошиных рынков – это гравюры, старые фотографии, рисунки, графика, карты, вырезки из газет – в общем, все, для чего бумага может стать носителем. Я начал за такими «бумагами» охотиться, а параллельно собирать из них и моих фотографий и текстов визуальную историю. Кульминационным для меня стал момент, когда я фотографировал в квартире Алины и Сергея, где они делали ремонт. И вот, представьте себе, единственная комната, где еще не началась отделка, и на обороте клочка советских обоев на полу я вдруг вижу слой дореволюционных газет! Это время мне не мерещилось, оно, можно сказать, под пальцами, но не всегда показывается! Когда я это увидел, идея макета книги сложилась окончательно.
В альбоме есть тексты к портретам, указаны
«действующие лица», время съемки, с точностью до секунды. Для чего такая форма?
Я понимал, что многое пропадет, если я не
скажу читателю, что это за люди. Ведь с каждым из них я «пересекался», это было общение, маленькая история, и кадр конкретного человека сделан в конкретную минуту. Когда ты можешь, помимо изображения, внедрить еще один слой – вот, это морской пехотинец Захар, который служил на Кубе и т.д., – это повышает документальность проекта, передает дух времени. Я считаю документальность одним из важнейших свойств фотографии. Мне важно, чтобы в моем арт-проекте были документальные корни. Я не придумывал этих персонажей – это реальные люди, которые живут в реальном городе. Единственное, что я сделал – проявил тот слой, который чувствовал, который, как мне кажется, повлиял на всех них и на меня как фотографа.
Случалось ли так, чтобы к сделанной в настоящем
времени фотографии просто просилась бы та или иная «бумага», но были сложности с поиском?
Случалось. Но здесь снова поразительные
совпадения. Многие вещи сами меня находили. Например, я снял в Петербурге площадку для BMX, а потом копаюсь в бумагах на «Вернисаже» в Москве и вдруг вижу пересекающиеся приборы и вспоминаю свои пересекающиеся провода. Как это все происходит – непонятно! И, конечно, я очень благодарен тем пяти коллекционерам, с которыми работал: без их помощи добиться «пересечений» было бы очень сложно, и имена этих людей, естественно, есть в книге.
Каждая отдельная работа проекта рассказывает
собственную историю. Но ведь наверняка есть и ваша собственная история, которая связывает все работы?
Вообще, фотокнига – это самое сложное,
что есть в фотографии, потому что здесь очень много слоев и задач. Попытка сделать фотокнигу – это попытка придумать нечто среднее между романом и фильмом. Помимо сюжета и темы, это всегда рассуждения о том, как объединить сделанные фотографии, соединить изображения с текстом, сделать так, чтобы работал и каждый разворот, и альбом в целом, чтобы вся эта слоистая история была неоднозначной, задавала вопросы, а не диктовала ответы. Всё это – вопрос идеи, дозировки, дизайна, композиции… миллион вопросов. Собственно, эти вопросы отчасти и являются моей историей. А ответы каждый читатель из этого поля должен выудить сам. Если все однозначно, то история тут же заканчивается. «Пересечения» – это инструмент для импровизаций зрителя, и рассказы здесь – для каждого свои.
У вас были проекты, связанные с фотографиями,
снятыми в экзотических странах. Расскажите о них немного.
Мне кажется, что для фотографа очень полезно
помещаться в разную среду. Многие не понимают, что им снимать дома, и начинают заниматься фотографией в поездках. Один из способов увидеть на родине фактуру и персонажей – увидеть это сначала в другой точке света. В определенный момент ты подсознательно начинаешь находить какие-то эквиваленты в своей собственной культуре.
Только после путешествий я смог снимать
в России. Поездки дали мне очень много, не только потому, что я сделал ряд выставок по материалам с Кубы, из Индии, из Китая, но и потому, что в путешествиях я научился складывать связные истории. Например, в проекте «Дневник из Пушкара» я снимал в Индии торговцев верблюдами и наблюдал за изменениями в их некогда изолированной субкультуре: сначала был минимум иностранцев, их пустыня была их местом, а с притоком на эту ярмарку туристов все изменилось так, что торговцам их собственная среда стала некомфортна. Я снял крупным планом этих людей и изолировал их таким образом от дискомфорта, а среду попытался дорисовать и сделал scrapbook: купил цветную бумагу и собирал различный «визуальный хлам» – наклейки, открытки, лепестки цветов, купюры, что-то брызгал красками, какими-то местными ручками что-то зарисовывал и записывал. Вот тогда началась история с интегрированием предметов из внешнего мира в фоторассказ. Все взаимосвязано. Отчасти, индийская история привела меня к альбому «Пересечения».
В релизах сказано, что вы пришли в фотографию
из литературы…
Все очень просто – я лет десять писал, назовем
это так, «тексты». Они опубликованы, скажем, у Максима Мошкова на lib.ru, их довольно просто найти в сети. Фотография на каком-то этапе показалась мне инструментом для иллюстрации моих текстов. Поэтому я изначально ею и занялся – хотелось добавить сюда что-то. А потом я понял, что фотографирование – какая-то особая деятельность, и постепенно она меня увлекла больше текстов. Ведь у фотографии есть колоссальный плюс в современном мире – моментальность восприятия. Текст требует времени и усилий на прочтение, а фотография видится сразу и, казалось бы, без усилий. Другое дело, что по прочтении текста ты, как правило, довольно определенно понимаешь, о чем речь, а увидев изображение – только очень и очень условно.
Встреча с фотографом Андреем Гордасевичем
состоится 21 августа, в 19:00, в книжном магазине «Москва» на Воздвиженке (ул. Воздвиженка, д. 4/7, стр.1). [ http://geometria.ru/announcements/high-life/2014/8/21/331314 ]
важнее быть автором, чем фотографом, писателем или художником по отдельности, поскольку истории, которые он рассказывает, иногда требуют различных выразительных средств. Зачастую Андрей собирает материалы в путешествиях, путешествием готов считать любое перемещение, дарящее новые впечатления, а готовые проекты Гордасевич показывает на российских и международных выставках с 2002 года.
В рамках проекта TRIUMPHOTO галереи «Триумф»
Андрей представляет новый альбом – «Пересечения», где фотографии современного Петербурга сочетаются с «найденными объектами» из прошлого. Вырезки из дореволюционных газет, рекламные объявления, фрагменты графики, гравюры, открытки, письма и старые черно-белые изображения «пересекаются» с портретами людей, встреченных в Санкт-Петербурге, и с фрагментами города.
«Пересечения», по мысли автора, прежде
всего, повествование, рассказ. И в его ткань вплетены микроскопические тексты о встречах фотографа с сюжетами – случайными и не совсем.
Каждый разворот в альбоме «Пересечения»
состоит из фотографии современного Санкт-Петербурга и «фрагмента» прошлого. Расскажите, как эта идея пришла к вам?
Это странная история. Я много снимал в Петербурге
– приезжал туда во время белых ночей, всё из-за света, конечно. Когда ночью идешь по Петербургу в этом нереальном свете – постоянное ощущение, что Раскольников может выйти из-за любого угла. Я понял, что у города есть некое измерение, которое действует на меня и что-то мне подсказывает, но «ухватить» его только с помощью фотокамеры я не могу. Чтобы включить в альбом этот слой и наложить на современное пространство, я попробовал использовать объекты из прошлого. Известно, что тема с найденными объектами является «классической» в современном искусстве, со времен Марселя Дюшана. Но мне было важно понять, какие из них могли бы пригодиться для книжного формата. Быстро пришел к выводу, что мог бы использовать какие-то «бумаги». «Бумаги», на жаргоне людей с блошиных рынков – это гравюры, старые фотографии, рисунки, графика, карты, вырезки из газет – в общем, все, для чего бумага может стать носителем. Я начал за такими «бумагами» охотиться, а параллельно собирать из них и моих фотографий и текстов визуальную историю. Кульминационным для меня стал момент, когда я фотографировал в квартире Алины и Сергея, где они делали ремонт. И вот, представьте себе, единственная комната, где еще не началась отделка, и на обороте клочка советских обоев на полу я вдруг вижу слой дореволюционных газет! Это время мне не мерещилось, оно, можно сказать, под пальцами, но не всегда показывается! Когда я это увидел, идея макета книги сложилась окончательно.
В альбоме есть тексты к портретам, указаны
«действующие лица», время съемки, с точностью до секунды. Для чего такая форма?
Я понимал, что многое пропадет, если я не
скажу читателю, что это за люди. Ведь с каждым из них я «пересекался», это было общение, маленькая история, и кадр конкретного человека сделан в конкретную минуту. Когда ты можешь, помимо изображения, внедрить еще один слой – вот, это морской пехотинец Захар, который служил на Кубе и т.д., – это повышает документальность проекта, передает дух времени. Я считаю документальность одним из важнейших свойств фотографии. Мне важно, чтобы в моем арт-проекте были документальные корни. Я не придумывал этих персонажей – это реальные люди, которые живут в реальном городе. Единственное, что я сделал – проявил тот слой, который чувствовал, который, как мне кажется, повлиял на всех них и на меня как фотографа.
Случалось ли так, чтобы к сделанной в настоящем
времени фотографии просто просилась бы та или иная «бумага», но были сложности с поиском?
Случалось. Но здесь снова поразительные
совпадения. Многие вещи сами меня находили. Например, я снял в Петербурге площадку для BMX, а потом копаюсь в бумагах на «Вернисаже» в Москве и вдруг вижу пересекающиеся приборы и вспоминаю свои пересекающиеся провода. Как это все происходит – непонятно! И, конечно, я очень благодарен тем пяти коллекционерам, с которыми работал: без их помощи добиться «пересечений» было бы очень сложно, и имена этих людей, естественно, есть в книге.
Каждая отдельная работа проекта рассказывает
собственную историю. Но ведь наверняка есть и ваша собственная история, которая связывает все работы?
Вообще, фотокнига – это самое сложное,
что есть в фотографии, потому что здесь очень много слоев и задач. Попытка сделать фотокнигу – это попытка придумать нечто среднее между романом и фильмом. Помимо сюжета и темы, это всегда рассуждения о том, как объединить сделанные фотографии, соединить изображения с текстом, сделать так, чтобы работал и каждый разворот, и альбом в целом, чтобы вся эта слоистая история была неоднозначной, задавала вопросы, а не диктовала ответы. Всё это – вопрос идеи, дозировки, дизайна, композиции… миллион вопросов. Собственно, эти вопросы отчасти и являются моей историей. А ответы каждый читатель из этого поля должен выудить сам. Если все однозначно, то история тут же заканчивается. «Пересечения» – это инструмент для импровизаций зрителя, и рассказы здесь – для каждого свои.
У вас были проекты, связанные с фотографиями,
снятыми в экзотических странах. Расскажите о них немного.
Мне кажется, что для фотографа очень полезно
помещаться в разную среду. Многие не понимают, что им снимать дома, и начинают заниматься фотографией в поездках. Один из способов увидеть на родине фактуру и персонажей – увидеть это сначала в другой точке света. В определенный момент ты подсознательно начинаешь находить какие-то эквиваленты в своей собственной культуре.
Только после путешествий я смог снимать
в России. Поездки дали мне очень много, не только потому, что я сделал ряд выставок по материалам с Кубы, из Индии, из Китая, но и потому, что в путешествиях я научился складывать связные истории. Например, в проекте «Дневник из Пушкара» я снимал в Индии торговцев верблюдами и наблюдал за изменениями в их некогда изолированной субкультуре: сначала был минимум иностранцев, их пустыня была их местом, а с притоком на эту ярмарку туристов все изменилось так, что торговцам их собственная среда стала некомфортна. Я снял крупным планом этих людей и изолировал их таким образом от дискомфорта, а среду попытался дорисовать и сделал scrapbook: купил цветную бумагу и собирал различный «визуальный хлам» – наклейки, открытки, лепестки цветов, купюры, что-то брызгал красками, какими-то местными ручками что-то зарисовывал и записывал. Вот тогда началась история с интегрированием предметов из внешнего мира в фоторассказ. Все взаимосвязано. Отчасти, индийская история привела меня к альбому «Пересечения».
В релизах сказано, что вы пришли в фотографию
из литературы…
Все очень просто – я лет десять писал, назовем
это так, «тексты». Они опубликованы, скажем, у Максима Мошкова на lib.ru, их довольно просто найти в сети. Фотография на каком-то этапе показалась мне инструментом для иллюстрации моих текстов. Поэтому я изначально ею и занялся – хотелось добавить сюда что-то. А потом я понял, что фотографирование – какая-то особая деятельность, и постепенно она меня увлекла больше текстов. Ведь у фотографии есть колоссальный плюс в современном мире – моментальность восприятия. Текст требует времени и усилий на прочтение, а фотография видится сразу и, казалось бы, без усилий. Другое дело, что по прочтении текста ты, как правило, довольно определенно понимаешь, о чем речь, а увидев изображение – только очень и очень условно.
Встреча с фотографом Андреем Гордасевичем
состоится 21 августа, в 19:00, в книжном магазине «Москва» на Воздвиженке (ул. Воздвиженка, д. 4/7, стр.1). [ http://geometria.ru/announcements/high-life/2014/8/21/331314 ]
0
Комментарии