Geometria
Клубная культура
22.03.2011
Клаббинг — это важный и сложный социальный
опыт, заслуживающий дальнейшего исследования. C помощью изучения клубов мы получаем особого рода знание, которое западный мир привык осуждать или игнорировать. Это знание проливает свет на то, как мы строим, осознаем и проживаем свои жизни по мере вхождения в XXI век.
Обнаруживаемое в клубах знание является
материализованным. Его можно ощутить глубоко внутри своего тела; его необходимо пережить, чтобы по-настоящему понять. Его природа одновременно социальная и чувственная. Эти две стороны опыта переплетены гораздо более тесно, чем обычно считается. Роль тела в создании и поддержании нашего ощущения мира, нашей культуры и нас самих является одной из главных тем. Клаббинг — во многом примитивный, телесный феномен; это отдых, позволяющий нам сбросить с плеч бремя каждодневной действительности, чтобы затем воссоздать заново свое ощущение мира. Такая чувственная перемена открывает нам доступ к сочным плотским формам социальных контактов, происходящих от заката до рассвета. Именно тогда купающиеся в волнах чистого баса и парящие на кислотном ковре-самолете клабберы начинают экспериментировать с социальным и чувственным знанием ночи.
У ночи есть особое свойство, способное
изменять ощущение мира в целом. Это свойство может сделать более интенсивным и непосредственным, поскольку темнота — время загадок и трансформаций, когда люди порой принимают непредсказуемые обличия или обращаются к необычной деятельности, в которых они предстают перед миром.
Ночь — это время чувственных изменений,
когда тело срывает с себя оковы приличий, действующих в дневные часы. Нежась в киммерийских объятьях ночи, мы испытываем чувство, расширяющее спектр наших впечатлений от жизни и позволяющее наслаждаться свежим социальным опытом.
Данное чувство расширения опыта и является
основой исследования клаббинга. Наши тела постоянно пребывают погруженными в мир, а само это состояние погружения культурно, идеологически и эмоционально структурировано так, что диктует и даже контролирует нашу способность воспринимать и ощущать мир.
Мудрость клаббинга хаотична и страстна.
Она основана на чувственном конфликте между нашими телами, каковы они есть при свете дня, и нашими ночными разгулами. Чтобы проникнуться ею, понять ее форму и потенциальное воздействие на людские жизни, необходимо выяснить, какова роль тела в структурировании самих этих жизней. Наши общественные взаимодействия вырастают из тела, через которое мы их переживаем. Если вы проснетесь сердитым или подавленным, то будете контактировать с миром через эти эмоциональные состояния, что наложит отпечаток на ваше тело, равно как и на восприятие мира. Данный отпечаток также скажется на отношении мира к вам. Благодаря клаббингу люди творят и вступают в общение, снабженные обновленными телами, тем самым поддерживая новые социальные обычаи, которые постепенно укореняются и выходят за пределы клубного пространства.
Интенсивность наслаждения, которое можно
испытать в клубах, делает клаббинг чувственной крайностью, бросающей вызов традиционной морали. Христианство и особенно протестантизм всегда относились с крайним недоверием к наслаждению, ибо считалось, что его природа демоническая, что оно отвлекает людей от Бога и труда и, следовательно, его необходимо жестко контролировать. Клаббинг почти полностью противопоставляет себя такой позиции. Его практика сыграла важную роль в переориентации социальных и индивидуальных взглядов на опыт получения удовольствия. Удовольствие приобретает все большее значение в качестве ориентира человеческой жизни. Социальные рамки, ранее сдерживавшие удовольствие посредством ограничений на проявления чувственности, накладывавшихся моральными правилами, ослабли. Это произошло отчасти и под влиянием клаббинга, поскольку он облегчил доступ к ницшеанскому дионисийскому началу вместо аполлонического начала порядка, структурирующего наш каждодневный опыт.
опыт, заслуживающий дальнейшего исследования. C помощью изучения клубов мы получаем особого рода знание, которое западный мир привык осуждать или игнорировать. Это знание проливает свет на то, как мы строим, осознаем и проживаем свои жизни по мере вхождения в XXI век.
Обнаруживаемое в клубах знание является
материализованным. Его можно ощутить глубоко внутри своего тела; его необходимо пережить, чтобы по-настоящему понять. Его природа одновременно социальная и чувственная. Эти две стороны опыта переплетены гораздо более тесно, чем обычно считается. Роль тела в создании и поддержании нашего ощущения мира, нашей культуры и нас самих является одной из главных тем. Клаббинг — во многом примитивный, телесный феномен; это отдых, позволяющий нам сбросить с плеч бремя каждодневной действительности, чтобы затем воссоздать заново свое ощущение мира. Такая чувственная перемена открывает нам доступ к сочным плотским формам социальных контактов, происходящих от заката до рассвета. Именно тогда купающиеся в волнах чистого баса и парящие на кислотном ковре-самолете клабберы начинают экспериментировать с социальным и чувственным знанием ночи.
У ночи есть особое свойство, способное
изменять ощущение мира в целом. Это свойство может сделать более интенсивным и непосредственным, поскольку темнота — время загадок и трансформаций, когда люди порой принимают непредсказуемые обличия или обращаются к необычной деятельности, в которых они предстают перед миром.
Ночь — это время чувственных изменений,
когда тело срывает с себя оковы приличий, действующих в дневные часы. Нежась в киммерийских объятьях ночи, мы испытываем чувство, расширяющее спектр наших впечатлений от жизни и позволяющее наслаждаться свежим социальным опытом.
Данное чувство расширения опыта и является
основой исследования клаббинга. Наши тела постоянно пребывают погруженными в мир, а само это состояние погружения культурно, идеологически и эмоционально структурировано так, что диктует и даже контролирует нашу способность воспринимать и ощущать мир.
Мудрость клаббинга хаотична и страстна.
Она основана на чувственном конфликте между нашими телами, каковы они есть при свете дня, и нашими ночными разгулами. Чтобы проникнуться ею, понять ее форму и потенциальное воздействие на людские жизни, необходимо выяснить, какова роль тела в структурировании самих этих жизней. Наши общественные взаимодействия вырастают из тела, через которое мы их переживаем. Если вы проснетесь сердитым или подавленным, то будете контактировать с миром через эти эмоциональные состояния, что наложит отпечаток на ваше тело, равно как и на восприятие мира. Данный отпечаток также скажется на отношении мира к вам. Благодаря клаббингу люди творят и вступают в общение, снабженные обновленными телами, тем самым поддерживая новые социальные обычаи, которые постепенно укореняются и выходят за пределы клубного пространства.
Интенсивность наслаждения, которое можно
испытать в клубах, делает клаббинг чувственной крайностью, бросающей вызов традиционной морали. Христианство и особенно протестантизм всегда относились с крайним недоверием к наслаждению, ибо считалось, что его природа демоническая, что оно отвлекает людей от Бога и труда и, следовательно, его необходимо жестко контролировать. Клаббинг почти полностью противопоставляет себя такой позиции. Его практика сыграла важную роль в переориентации социальных и индивидуальных взглядов на опыт получения удовольствия. Удовольствие приобретает все большее значение в качестве ориентира человеческой жизни. Социальные рамки, ранее сдерживавшие удовольствие посредством ограничений на проявления чувственности, накладывавшихся моральными правилами, ослабли. Это произошло отчасти и под влиянием клаббинга, поскольку он облегчил доступ к ницшеанскому дионисийскому началу вместо аполлонического начала порядка, структурирующего наш каждодневный опыт.
0
Комментарии